Главный ученый Кипра представляет человекоцентричную стратегию развития науки, исследований и инноваций. Благодаря ей к 2035 году страна значительно усилит свои позиции в мире. В откровенном разговоре он объясняет, почему глобальные компании используют Кипр как испытательную площадку ЕС, как содержательные меморандумы о взаимопонимании с Индией, Японией и другими странами превращаются в совместные конкурсы и проекты, а также как выстроенная «лестница финансирования» — от TTO и Pre-Seed до программ Disrupt и Strategic Infrastructure — позволяет исследованиям приносить реальный практический результат. Димитрис также рассказывает о долговременных системах хранения энергии, космических исследованиях, выращенных коралловых рифах и регулировании искусственного интеллекта в ЕС. А в финале интервью – делится с читателями очень личными историями.
– Вы часто говорите: «На первом месте — человек». Что именно вы имеете в виду в эпоху искусственного интеллекта?
Люди боятся ИИ, потому что он читает быстрее, больше запоминает и лучше выявляет закономерности, чем мы. Возникает вопрос: в чем ценность Homo sapiens? Наша ценность заключается в суждениях — в понимании общего контекста, последствий и рисков. Машины этого сделать не могут. Во всяком случае, пока.
С 2004 года объем глобальных данных вырос в 18 000 раз. Но разве свободного времени у нас стало больше? ИИ должен помогать людям, а не заменять их.
В человекоцентричном подходе машины предоставляют поддержку, но именно человек верифицирует данные, решение и результат. Сегодня алгоритмы обучаются на данных, в которых уже есть предвзятость. Соответственно, модели также рискуют быть предвзятыми. ИИ просто воспроизводит эту несправедливость, неправильные данные, которые могли быть источником информации для него. Когда мы сохраняем человека «в цикле», мы снижаем риски, защищаем конфиденциальность и обеспечиваем подотчетность. Поэтому Европа говорит о «доверенном и надежном ИИ» — и именно эту философию мы развиваем на Кипре.
– Давайте поговорим о долгосрочной стратегии Кипра. Как остров может перейти от статуса «сильного инноватора» к настоящему региональному центру?
«Сильный инноватор» означает, что у вас есть потенциал создавать. «Центр» же означает, что компании приходят, чтобы использовать ваши программы и инфраструктуру. На Кипре мы видим формирование кластеров — в игровой индустрии, фармацевтике, финтехе, — и это подтверждает, что трансформация началась.
Наш национальный ориентир задан до 2035 года: Кипр должен стать признанным региональным центром исследований, инноваций и технологий. В исследованиях мы уже показываем отличные результаты. В инновациях мы пока в начале пути, но движемся очень быстро. В технологиях, для страны нашего масштаба мы демонстрируем впечатляющие достижения. Стать центром — это не только развить новые компетенции, но и строить «дороги, тротуары и фундамент», чтобы расти гораздо быстрее. Именно над этим мы работаем в рамках национальной стратегии, подготовленной Подминистерством цифровой политики, исследований и инноваций. В ее основе лежит интернационализация, а также внедрение исследований и инноваций в саму культуру Кипра.
– Если бы вам нужно было назвать одну ключевую идею из «Vision 2035», что бы это было?
Создание на Кипре регионального центра не только приведет к экономическому росту. Вместе с этим появятся совершенно новые карьерные пути для людей в сферах, которых раньше просто не существовало. Вот что вдохновляет меня больше всего: предлагать новые возможности и открывать дороги для талантов!
– Недавно вы были в США, и после этого некоторые компании задумались об открытии филиалов или релокации на Кипр. Что убеждает их переезжать сюда из Силиконовой долины или других развитых рынков?
Каждая компания уникальна. Одним требуется инновация на уровне бизнес-модели, другим — на уровне продукта или платформы. Американские компании имеют привилегию доступа к венчурному капиталу, но они знают лишь один рынок с единым регулированием. В тот момент, когда они хотят выйти на второй по величине рынок мира — Европейский союз, стоимостью более 19 триллионов евро, — возникают совершенно иные вызовы.
Почему Кипр? Потому что мы оптимального размера для того, чтобы быть испытательной площадкой и идеальной средой для тестирования. Здесь компании могут делать пилотные проекты, подтверждать соответствие стандартам ЕС и масштабироваться. Еще одним преимуществом является наша система трудоустройства и трудового права. По сравнению с Германией, Францией или Нидерландами мы предлагаем большую гибкость. Для стартапов это критически важно.
Мы также запустили новые стартап-визы, которые позволяют компаниям привлекать таланты со всей Европы, гибко сочетая их с местными навыками. Такая комбинация помогает формировать разнообразные и слаженные команды. Если добавить сюда качество жизни, становится понятно, почему такие секторы, как игровая индустрия, держат свои хабы в Праге, Польше, Дубае и...на Кипре.
– Тем не менее Кипр часто критикуют за «медлительность».
У каждой страны есть свои преимущества и недостатки. На Ближнем Востоке всё происходит очень быстро — но сотрудники там живут по краткосрочным визам: потерял работу, и у тебя может быть всего 30 дней, чтобы найти новую или уехать. Это создаёт стресс. В Западной Европе, наоборот, трудовые законы настолько защищают работников, что работодатели сталкиваются с другими проблемами: сотрудник может уйти в отпуск по стрессу на годы и при этом продолжать получать зарплату.
Ценностное предложение Кипра – сбалансированное. Да, мы признаём, что процессы нужно оптимизировать и делать их короче. Но при этом мы понимаем, что законодательство, в частности трудовое право, а также государственная поддержка инвестиций и финансирования компенсируют это, создавая ценную среду. И ещё важный момент: стартапы и инновационные компании требуют определенной гибкости. Это не только финансирование, но и трудовое законодательство, которое позволяет привозить талантливых специалистов, быстро реорганизовывать компании, перераспределять ресурсы в новые команды и так далее. Именно эта гибкость важна, именно сочетание инвестиционных стимулов – национальное финансирование, институциональные фонды, низкие налоги, налоговые льготы по интеллектуальной собственности и НИОКР, возможность создавать смешанные команды талантливых специалистов, а также реальная гибкость в ведении бизнеса и движении вперед.
– Вы часто бываете в разных частях света. Недавно провели переговоры в Индии, Японии, Израиле, Австралии. Каково ваше главное послание во внешнюю среду? И как эти поездки трансформируются в реальный результат для Кипра?
Когда я занял эту должность, моим первым вызовом был вопрос: как сделать Кипр сильнее в сфере исследований? Чтобы ответить, мы изучили мировых лидеров. Составили два списка: ведущие страны в области исследований (США, Израиль, Япония, Сингапур, Швеция, Индия и другие) и – в области технологий и инноваций.
Затем мы разбили их по направлениям: топ-3 в биотехнологиях, фармацевтике, ИИ, экологии, водных ресурсах, энергетике, а также ИИ для критической инфраструктуры. И сделали сводный анализ. Мы выстраиваем сотрудничество именно в тех сферах, где у Кипра есть стратегические приоритеты, такие как вода, энергия и ИИ.
Индия — яркий пример. Это пятая космическая держава мира, одна из трех ведущих стран в области ИИ и лидер в здравоохранении. Совсем скоро мы подпишем меморандум о сотрудничестве по онкологическим исследованиям. Agora 3.0 в Лимассоле, созданный в German Oncology Centre, станет хабом для health-tech-стартапов из-за рубежа. После визита премьер-министра Моди был согласован «мост», связывающий наши страны, и сейчас мы его строим. К открытию офисов на Кипре уже готовятся индийские глобальные системные интеграторы, IT-компании, разработчики ИИ и медицинских технологий. Для них Европа — рынок больше, чем Индия, и Кипр становится их надежными воротами.
Япония —также хороший пример. Это одна из двух самых технологически развитых стран мира. Но там сильная культурная интровертность, сложно тестировать новые продукты на внешних рынках. Кипр же предлагает подходящий масштаб и скорость. Японские стартапы могут открывать здесь дочерние компании, проверять свои идеи и использовать Кипр как входную точку на европейский рынок.
Но секрет в том, что мы не просто подписываем меморандумы о взаимопонимании. Каждый из них сопровождается планом действий, конкретными обязательствами и выделенным финансированием. Именно поэтому у нас уже стартовали совместные конкурсные отборы с Израилем и Японией. Мы точно знаем, кто и что выполняет, в какой сфере и с каким бюджетом. Это создает доверие и привлекает новых партнеров.
– Можете привести практический пример?
Да. С Японией уже идет сотрудничество в области энергетики между Центром передового опыта FOSS при Кипрском университете и японскими университетами. Наша экспертиза в солнечной энергетике дополняет энергетическую политику Японии, и вместе мы можем создавать совместную ценность. С Израилем также есть перспективные проекты в области энергетики, медицины, здравоохранения.
Другой пример — исследования, которые начинаются здесь и затем привлекают глобальных партнеров. Знаете ли вы, что мы создаем искусственные коралловые рифы? Кипрский морской институт (Cyprus Marine and Maritime Institute), вместе с SignalGeneriX (Кипр) и Arkeocean (Франция), разрабатывает акустически управляемые субдроны и «умные» буи, способные мониторить рифы. Представьте: через пять лет у нас может появиться «Waze для моря» — карта экосистем, видов и рыбных популяций в режиме реального времени. Все это началось в кипрском центре передового опыта. Успешные исследования привлекли международное внимание, финансирование, и теперь ведет к совместным предприятиям.
– А что насчет космоса? Что маленький Кипр может добавить в космическую науку?
Центр космических исследований Кипра (C-SpaRC) уже сотрудничает с NASA TRISH, Lockheed Martin и Университетом Финляндии, а также с кипрским Институтом неврологии и генетики и больницей Aretaeio Hospital. В течение ближайших пяти лет кипрские инженеры смогут напрямую участвовать в космических проектах, работая с Кипра.
В ноябре Кипр примет крупную Международную космическую конференцию. А недавно работа C-SpaRC о том, как космическая погода влияет на ДНК человека, была опубликована в британской прессе. Это научное открытие было сделано на Кипре.
– Термин «коммерциализация» часто используют слишком широко. Что он означает на практике для Кипра?
Коммерциализация — это не одно действие, а целая система уровней. Во-первых, интеллектуальная собственность — патенты, товарные знаки, авторские права. Университет или исследователь могут получать доход, лицензируя свои разработки. Во-вторых, — компании, которые создают продукты и продают их напрямую. И наконец, более продвинутая категория: компании с работающей технологией, которую можно использовать под чужим брендом — white labelling.
Чтобы поддержать все эти стадии, мы выстроили полную «лестницу» программ:
TTO — Technology Transfer Office. Это – механизм консультаций и целая система государственной поддержки в процессах создания, защиты и лицензирования интеллектуальной собственности.
Pre-Seed. 120 000 евро для молодых людей с идеей, чтобы построить прототип или MVP и доказать его жизнеспособность.
Seed. До 500 000 евро на разработку продукта и выход на более зрелые рынки.
Innovate. До 1 миллиона евро для интеграции инноваций в бизнес-модель и создания полноценного решения.
Disrupt. Для стартапов, готовых к глобальному масштабированию. Они привлекают венчурный капитал в обмен на долю, а государство добавляет 1,5 миллиона евро безвозмездно.
И, наконец, мы финансируем Strategic Infrastructure — крупные проекты, которые становятся фундаментом для целых экосистем, например, Agora 3.0 German Oncology Centre или Центр космических исследований Кипра.
– Какие компании уже прошли по этому пути?
Небольшие команды, такие как MBO, Ascanio и Efebre, начали с Pre-Seed, затем перешли к Seed, потом к Innovate — и теперь готовы к рынку. Когда они посещают выставки вроде GITEX в Дубае или представляют проекты инвесторам в США, они едут не одни — их сопровождает главный ученый страны или генеральный директор Фонда исследований. Так мы показываем, что не просто выдаем гранты, а инвестируем в компании, которые строят будущее Кипра.
На следующем уровне, в программе Disrupt, мы поддержали такие компании, как EnergyIntel и Dynamic Works.
EnergyIntel — одна из всего пяти компаний в мире, занимающихся долговременным хранением энергии. С нашей помощью они связались с крупным кипрским игроком CyTA, чтобы исследовать возможности резервного энергоснабжения дата-центров. Вскоре на Кипр приедет президент Совета по долговременному хранению энергии, вместе с ним представители таких компаний, как Exxon и Total. Согласитесь, это впечатляет: кипрский стартап, основанный в 2017 году, сегодня оценен более чем в 150 миллионов евро и внедряет решения в ОАЭ, Саудовской Аравии и других странах.
Dynamic Works — еще одна история успеха. Эти компании доказывают, что поддержка, дополненная международными связями, превращает стартапы в масштабируемые бизнесы.
– Как вам удается управлять такими разными проектами — одни долгосрочные, другие более быстрые?
Представьте это как три полосы движения. Есть исследования, которые продвигаются медленно, пять–десять и более лет. Другие развиваются быстрее, от двух до пяти лет. А есть инновации, которые должны происходить прямо сейчас, чтобы бизнес мог расти завтра. Мы поддерживаем все три направления. Раньше Кипр концентрировался в основном на исследованиях. С тех пор как я начал работу, мы сохранили этот фокус, но добавили гораздо более сильный акцент на коммерциализацию.
– Недавно многие мировые лидеры призвали к паузе в развитии ИИ. Почему и как вы к этому относитесь?
Потому что людям нужно время на осмысление. Легко задать модели вопрос и получить мгновенный ответ. Но должны ли мы учить детей тому, что у каждой задачи есть одномоментное решение? Или мы должны учить их останавливаться, думать, анализировать и принимать решения самостоятельно?
Машины работают быстро, но, если мы передадим им все наше мышление, что станет с нашими критическими способностями через десять лет? Вот в чем опасность. AI Act ЕС отвечает на этот вызов, устанавливая четкие категории — что запрещено, что считается высоким риском, а что приемлемо. Цель — построить общество, где ИИ поддерживает человеческие ценности, где машины помогают спасать жизни и лечить трудные заболевания — а не определяют, кто является «угрозой».
– Вы говорите об этом с такой эмоциональностью. Что движет вами лично?
Мою нынешнюю позицию сформировали три истории.
Первая — COVID. Четыре года назад я был на грани смерти, в палате интенсивной терапии. Восемь пациентов из десяти вокруг меня не выжили. Моим «искусственным интеллектом» стала жена и два друга-врача, которые вели меня. И спасли. Этот опыт изменил меня. Я осознал, что каждый шаг в сторону улучшения здравоохранения, образования и качества жизни имеет значение. Я выжил, потому что обо мне заботились близкие люди, а совершенно незнакомый человек нашел и передал из другой страны нужное лекарство. Теперь я хочу отдать долг — Кипру и его гражданам — чтобы другие тоже имели такой шанс.
Вторая — экосистемы. От Южной Кореи и Сингапура до ОАЭ я видел, чего могут достичь сильные экосистемы. Моя миссия — помочь Кипру построить свою, чтобы наша молодежь могла реализовываться и строить будущее здесь, не уезжая за границу.
Третья — лидерство. Я считаю себя лидером-служителем. В ноябре 2023 года, во время выездного семинара по ИИ, одна из моих коллег потеряла сознание в церкви. Это оказался инсульт. Чем скорее в такой ситуации оказать помощь, тем больше шансов на полное выздоровление. Я мобилизовал все контакты, несмотря на то что мы были далеко от города, обеспечил прибытие скорой за 15 минут. А потом остался с ней в больнице, чтобы организовать должный уход. Сегодня она снова ходит, говорит, живет, вернулась к работе. И это было не о том, чтобы быть главным ученым страны, а о том, чтобы быть человеком.
И только сегодня утром я активировал свою глобальную сеть, чтобы найти донора костного мозга для 11-летней девочки из Греции с апластической анемией. Люди спрашивают меня: «Почему ты так переживаешь за эту девочку?» Я отвечаю: потому что, когда я был в Дубае на грани смерти, незнакомый человек нашел лекарство, которое спасло мне жизнь. Это был дар. И единственный способ почтить этот дар — передавать его дальше.
Для меня истинное лидерство — это забыть о титуле и эго и работать ради блага людей, компаний, страны, человечества.
– Что вы хотели бы сказать в завершение интервью?
Хочу поделиться тремя мыслями.
Первое: исследования — это мощное оружие, но только тогда, когда они приносят реальный эффект в обществе — рабочие места, новые возможности, экономический рост.
Второе: технологии и инновации — замечательные инструменты, но мы должны направлять их на улучшение жизни людей, а не использовать лишь ради признания и наград.
Третье: идеальные деловые условия и технологические хабы не строятся за один день. Мы терпеливо создаем их шаг за шагом, сотрудничая со многими партнерами.
Именно это я стараюсь делать каждый день: служить, соединять людей и помогать строить общество, где качество жизни, здравоохранение, образование и возможности будут лучше для всех.
Димитрис Скуридис – главный ученый Республики Кипр (Chief Scientist for Research, Innovation and Technology) и председатель Фонда исследований и инноваций. Окончил Arizona State University (BSc, Computer Science) и Henley Management College (MBA), проходил обучение в Columbia, Stanford, MIT и Harvard. Работал в Oracle и Amazon Web Services, занимая руководящие должности в сфере цифровых технологий и инноваций. В июле 2023 года назначен главным учёным Кипра. Отвечает за национальную стратегию в области науки, исследований и технологий, развитие стартап-экосистемы и международное сотрудничество.
Фото: Мариос Хапсис
